Музей основан Надеждой Брыкиной, российским коллекционером, академиком Российской академии художеств.
16 октября в Музее нонконформизма / Галерее Надежды Брыкиной откроется вторая часть трилогии, которая раскрывает пути развития творчества художников-нонконформистов, начиная со второй половины 1950-х до 1990-х годов. Выставка «Успокоение» покажет историю формирования и развития творческого метода художников-нонконформистов в 1970-х. В экспозицию войдут работы Марлена Шпиндлера, Игоря Вулоха, Алексея Каменского, Владимира Андреенкова, Юрия Злотникова, Валерия Юрлова и Бориса Отарова.
В семидесятые, когда многие деятели культуры и искусства покидали страну, представленные на нынешней выставке авторы продолжали заниматься творчеством на родине, оставаясь при этом на периферии советского искусства. В экспозиции собраны работы, показывающие совершенно разные оптики, через которые художники воспринимали окружающую их действительность. Творчество этих мастеров отражает непохожие друг на друга стили мышления и разные языки художественной рефлексии. Вместе с тем в работах 1970-х годов Марлена Шпиндлера, Игоря Вулоха, Алексея Каменского, Владимира Андреенкова, Юрия Злотникова, Бориса Отарова, Валерия Юрлова, Анатолия Зверева и Владимира Яковлева чувствуется общее желание скрыться от не принимающей их реальности и найти свой неконвенциональный путь к творческой самореализации.
Владимир Андреенков был убежден, что истинный путь художника несовместим с политическим акционизмом. Напротив, успех или победа лежит в глубине собственного «я». «Самоуглубление — вот путь, по которому должен идти художник, и если он профессионал, то обязан многим жертвовать», — к такому выводу пришел Владимир Емельянович. Его творчество семидесятых годов характеризуется уходом от «изобразительности», когда фигуративный объект обыгрывается ритмами и композиционными хитростями. В тот период внимание художника переключилось на выявление законов организации пространства. Вертикали и горизонтали выстраивались им различных комбинациях и цветовых соотношениях. Целью художника было пространство — его построение и зависимость от линии и знака. Андреенков видел определенную взаимосвязь между линиями и тем пространством, которое образовывалось между ними.
В период 1970-х Алексей Каменский занимался созданием иллюстраций к сказкам для детей, как и многие другие, исключительно ради заработка. По словам художника, это плохо отражалось на его собственной работе, по-прежнему никем не оплачиваемой, но куда более важной для жизни. Каменский перестал ощущать состояние борьбы, необходимое ему как художнику. Сам Алексей Васильевич называл этот период своей жизни «успокоением». Лишь позднее то чувство спокойствия, которое воцарилось в стране в те годы, было названо «застоем». Характерной особенностью творческого подхода Каменского стал отказ от предварительного замысла и планомерно построенной формы в пользу спонтанной манеры письма и свободных импровизаций на холсте.
1970-е годы для Марлена Шпиндлера стали одновременно и кульминацией его творческого пути, и периодом тяжелых жизненных испытаний. Оставшись без работы в Промграфике, откуда художник был уволен в конце шестидесятых, Марлен Шпиндер полностью посвятил себя творчеству. Именно в этот период он открыл для себя новый материал — грубую, крупнозернистую мешковину. Создание композиций на такой основе, подобно написанию фресок, требует больших физических усилий и огромной сосредоточенности. Их нужно сотворить сразу, в одно дыхание, а в случае непредсказуемости абстрактного образа это довольно сложно. Трещины и разрывы красочного слоя, которые появляются сразу же после его нанесения, включают в работу ощущение времени — живая, дышащая фактура живописного пласта, уподобленного естественным органическим поверхностям земли, кажется достигнутой в результате длительных тектонических процессов. Трудоемкая работа над холстами и отсутствие признания провоцировали у художника нервные срывы. Бескомпромиссность и неприятие какого-либо ограничения свободы сыграли с Марленом Шпиндлером злую шутку — более 15 лет он провел в лагерях и тюрьмах. 15 марта 2026 года Музей нонконформизма / Галерея Надежды Брыкиной представит персональную выставку Марлена Шпиндлера, приуроченную к 95-летию художника.
На 1970-е пришелся также период расцвета творчества Игоря Вулоха. Работа на Киностудии имени Максима Горького, которую художник выполнял для улучшения своего материального положения, отнимала много сил и полностью лишала свободного времени. Вскоре Игорь Вулох оставил ее, чтобы вернуться к реальной составляющей своей жизни — живописи. Первыми плодами его творчества стали тончайшие работы в белых тонах, вдохновленные минимализмом. Начиная с этого «белого периода» художник шел по пути жестких самоограничений в своем творчестве, задавая себе узкие рамки в выборе цветовой палитры и выстраивая композицию вокруг определенной плоскости. Он чувствовал себя непричастным к окружающей всеобщей суете, как отдельные объекты на его картинах — кусок коры, щепка, сломанная сигарета — непричастны к другим деталям композиции. Концентрируя внимание на небольшом незначительном предмете, Вулох создавал своеобразную точку покоя, позволяя этому предмету существовать изолированно от других, изображенных поблизости и живущих своей жизнью. Возможно, так выражался подсознательный протест творческой личности против коллективизма и массовости, насаждаемых властью.
Несмотря на отсутствие всеобщего признания, Юрий Злотников не испытывал переживаний по поводу того, что он оказался на периферии советской художественной жизни. Период застоя дал ему возможность полностью окунуться в творчество. Так он его описывал: «Удивительная вещь: ничто не мешало работать. Говорят: “Вот, сталинская эпоха…” Ничего подобного. В мою работу никто не вмешивался. Да, меня не выставляли, но никто не влезал в мое творчество. Я был предоставлен самому себе, культуре, ходил в библиотеку, смотрел, активно участвовал в творческих вечерах».
Вернувшись с фронта, Борис Отаров устроился преподавателем в Московский энергетический институт, где перед ним открылась перспектива блестящей карьеры ученого-физика. Однако желание стать художником все настойчивее заявляло о себе, призывая сойти с проторенного пути и шагнуть в полную неизвестность. В своем творчестве Отаров пытался вывести образы за пределы плоскости в стремлении поведать миру нечто важное, глобальное и при этом радостное. Обретя внутреннюю свободу, он уже не думал о законах двухмерного изображения, и оно становилось трехмерным, поражая своей явной скульптурностью отдельных фрагментов. Кроме масла, темперы и пастели в ход шли смола, лак, камни, стекло, дерево, смальта, металл, керамика. Множество экспериментов, огромный труд. Борис Отаров был к этому готов: «После войны я решил твердо, что назначение человека — труд, внутренне, духовно обоснованный. Других ценностей нет: материальное бренно, но непреходящ и ценен сам процесс созидания».
Валерий Юрлов в 1970-е продолжал активно развивать свою теорию «пара-форм», основанную на сопоставлении двух состояний одного объекта или образа — «до» и «после», целого и разрушенного, статичного и измененного. В эти годы он подошел к теме коммуникаций и новой фонетики цвета. Традиционное для живописи столкновение теплого и холодного цветов, над которым художник раньше работал, привели к мысли о том, что «точка соединения разности цвета — “пара форм” — дает “взрыв”. А множество различных столкновений-“взрывов” создает бесконечный музыкальный ряд, где “нотная шкала начинает пульсировать, то есть жить”, уходя в другую среду (потолок, стены, любые плоскости). Они могут исчезать, появляться, захватывать и создавать новый бесконечный ряд». Таким образом художник через двойственность форм исследовал время, противоположности и их взаимодействие, благодаря чему вошел в число заметных фигур художественного андеграунда.
Творчество Анатолия Зверева в 1970-е приобрело более мрачный оттенок. Лейтмотивом в его работах проходила тема одиночества и внутренней драмы. Его живопись оставалась экспрессивной и стремительной, но мазки становились резче, колористика темнее, композиции — более жесткими. В этот период Зверев создавал сильные портреты и автопортреты, где через искаженные формы и контрастные цвета выражал собственное состояние.
Еще более трагичным и пронзительным в 1970-е годы стало творчество и Владимира Яковлева. Здоровье художника стремительно ухудшалось, он почти потерял зрение, и это придало его живописи особую напряженность и обостренное чувство хрупкости мира. Работы этого периода производят впечатление одновременно наивных и предельно глубоких. В семидесятые Яковлев окончательно утвердился как один из символов московского андеграунда, а его искусство стало восприниматься как воплощение чистой, незащищенной и абсолютно искренней живописи.
Музей, основанный Надеждой Брыкиной, российским коллекционером, академиком Российской академии художеств, автором более 30 монографий и альбомов, представляет творчество художников-шестидесятников, а также их последователей. Музей располагается в здании, построенном во второй половине XX века по заказу Строгановского училища. Полтора века назад оно служило общежитием для студентов и преподавателей училища. Пространство здания и поныне сохраняет творческую атмосферу той эпохи.
Время проведения выставки: 16.10.25 — 08.03.26
Место проведения: Музей нонконформизма / Галерея Надежды Брыкиной (ул. Мясницкая, д. 24/7, стр. 2)
Пресс-показ: 16 октября (четверг), 16:00
Открытие выставки: 16 октября (четверг), 17:00
График работы: среда — воскресенье, 15:00–20:00
Возрастное ограничение: 0+
Стоимость билетов: 200 рублей