В начале сентября 1812 года отступающая русская армия приближалась к Москве, и Кутузов уже не мог откладывать генеральное сражение, хотя полной уверенности в его успехе и не имел

В начале сентября 1812 года отступающая русская армия приближалась к Москве, и Кутузов уже не мог откладывать генеральное сражение, хотя полной уверенности в его успехе и не имел. 4 сентября он написал императору: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине, в 12 верстах впереди Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас на сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе».

Несмотря на определенные недостатки (позицию считали неудачной многие участники сражения, в том числе Петр Багратион и Алексей Ермолов), она позволяла уверенно противостоять атаке наполеоновских войск. Русская позиция занимала по фронту примерно 8 километров и перекрывала обе ведущие к Москве смоленские дороги, упираясь правым флангом в Москва-реку у деревни Маслово, а левым - в Утицкий лес.

Правый фланг и центр позиции заняла 1-я армия Барклая-де-Толли. Это крыло русских войск с фронта было прикрыто обрывистыми берегами р. Колочи, а на флангах имело системы полевых укреплений. Наиболее уязвимый левый фланг, опирающийся на Семеновские флеши, обороняла 2-я армия Багратиона. За флангом 2-й армии в районе деревни Утица находился пехотный корпус генерала Николая Тучкова, казачий отряд и отряды Московского и Смоленского ополчений. Эта группа, как и общий резерв, подчинялась непосредственно Кутузову.

Всего русские войска насчитывали примерно 155 тыс. человек, из них почти 30 тыс. ополченцы и 15 тыс. слабо обученные новобранцы, и имели 640 орудий. Значительно поредевшая к этому времени армия Наполеона имела около 135 тыс. человек при 587 орудиях. Французы превосходили русскую армию по количеству регулярной кавалерии.

Утром 5 сентября к Бородинскому полю подошли французские авангарды. Русские позиции еще не были оборудованы, и Кутузов решил задержать противника у деревни Шевардино, где накануне был оборудован редут с 12 орудиями. Редут мешал французской армии развернуть свои силы, и Наполеон приказал его взять. Обороной редута руководил генерал Андрей Горчаков. В его распоряжении было 12 тысяч человек и 36 орудий.

Французские атаки одна за другой разбивались о мужество защитников редута, который неоднократно переходил из рук в руки. Бой продолжался до глубокой ночи. Русские не только не уступили позицию, но взяли пленных и орудия. Шевардинский бой позволил Кутузову выиграть время для дооборудования позиций и уточнить вероятное направление главного удара противника.

Утром 7 сентября французский император обратился к своей армии с воззванием:

Солдаты! Вот битва, которой вы так желали! Победа зависит от вас; нам она необходима; она даст нам обильные припасы, хорошие зимние квартиры и скорое возвращение на родину. Пусть о вас скажут: «Он был в этой великой битве под Москвою».

Кутузов к армии с воззваниями не обращался, они были просто не нужны. В ночь перед сражением вдоль фронта занимающих свои позиции частей прошел крестный ход с иконой Смоленской Божьей матери. Очевидец этих событий Федор Глинка вспоминал:

Сама собою, по влечению сердца 100-тысячная армия падала на колени и припадала челом к земле, которую готова была упоить до сытости своею кровью.

Когда сквозь утренний туман пробились солнечные лучи, Наполеон, любивший красивые фразы, воскликнул: «Вот оно, солнце Аустерлица!». Император ошибался, над полем боя всходило русское солнце и освещало оно русскую землю, за которую русские солдаты были готовы отдать жизнь. И они ее отдали. И это поле на века стало для нас «Полем ратной славы».

Бородинское сражение (в зарубежных источниках «битва под Москвой» - bataille de Moskova) началось с мощной артиллерийской канонады и отвлекающего удара по правому флангу. Это демонстративное наступление, по замыслу Наполеона, должно было отвлечь внимание от направления главного удара. Честь первой начать сражение выпала дивизии Дельзона, которая внезапной атакой захватила село Бородино. Командир гвардейской бригады Карл Бистром организовал контратаку, в ходе которой один из егерей взял в плен французского офицера. Пленного доставили к Кутузову, и он наградил отличившегося солдата Георгиевским крестом. Это было первое награждение в Бородинском сражении.

Используя численное превосходство, французы к 6 часам утра закрепились в с. Бородино и даже захватили мост через р. Колочу, но контратакой егерей были отброшены за реку. В этом бою погиб первый французский генерал Л. Плозонн, открыв длинный ряд потерь французского генералитета. Французы установили южнее с. Бородино батарею из 38 пушек и стали обстреливать центр русских позиций. Попыток атаковать на этом направлении они больше не предпринимали.

В это же время корпус Юзефа Понятовского, наступая вдоль Старой смоленской дороги, атаковал русские позиции у деревни Утица. Польская кавалерия только к 9 часам «выдавила» русских за Утицу, но развить наступление уже не смогла и до конца сражения завязла в затяжных боях.

Главный удар французы нанесли на Багратионовы флеши, где разгорелся ожесточенный бой. Пехотные корпуса Даву и Нея, кавалеристы Мюрата раз за разом атаковали и захватывали русские позиции, но каждый раз, не выдерживая штыкового удара, откатывались назад. Постоянно нарастала плотность огня. Если первую атаку на флеши поддерживало 102 орудия, то перед третьей атакой русские позиции обстреливали уже 160 орудий.

В боях за Багратионовы флеши сошлись достойные противники, героизм и самопожертвование были явлением повсеместным и для солдат, и для генералов. Возглавляя контратаку, получил штыковую рану, и выбыл из строя генерал Михаил Воронцов, контуженым вынесли из боя генерала Неверовского. Их дивизии погибли на флешах почти полностью. Во главе контратакующей колонны пехоты тяжелую рану получил герой Шевардина генерал Горчаков.

Русским генералам не уступали в доблести их противники. Маршал Мюрат атаковал флеши во главе кирасирской дивизии и в ходе четвертой атаки едва не попал в плен, когда пытался остановить отходящую пехоту. Маршал Даву ворвался в левую флешь во главе колонн 5-й пехотной дивизии, но был контужен и сбит с лошади. В рукопашной схватке на флешах получили тяжелые раны генералы Дессе и Компан.

В пятой атаке французы снова захватили флеши, но контратакой были из них выбиты. В этом бою шрапнель оборвала жизнь генерала Александра Тучкова, когда он со знаменем в руке повел солдат в контратаку. У французов из атаки не вернулся начальник штаба 1-го корпуса генерал Ж. Ромеф. Со второй атаки дивизия Ш. Морана из корпуса Богарне взяла Курганную высоту, защищаемую 26-й пехотной дивизией генерал-майора Ивана Паскевича, и стала на ней закрепляться. В это время корпуса маршалов Даву и Нея под мощную артиллерийскую канонаду в шестой раз пошли на штурм флешей. Эта атака была отбита огнем русских батарей.

Когда с захваченной Курганной высоты начался фланкирующий обстрел позиций Багратиона, последовала седьмая атака флешей. На фронтальный штурм снова пошли корпуса Даву и Нея. Корпус Жюно попытался обойти флеши справа и ударить во фланг. Но на пути французов оказался пехотный корпус генерала Карла Багговута, переброшенный сюда по инициативе Барклая-де-Толли. Свежие полки Багговута, до этого наблюдавшие бой издали, сходу отбросили корпус Жюно. Генерал Ермолов, взяв инициативу на себя, организовал контратаку на Курганную высоту. Он лично повел полки в штыки, и высота была освобождена. В этом бою был взят в плен единственный французский генерал Шарль Бонами, отчаянно дравшийся и получивший двенадцать ран.

Сражение продолжалось уже 6 часов, но французы, несмотря на огромные усилия и большие потери, не смогли сломить сопротивление русских ни на одном ключевом участке обороны. Для Наполеона оставалась одна возможность выиграть сражение - нанести мощный удар всеми силами по позиции Багратиона и прорвать русскую оборону. В 11 часов 30 минут в восьмую атаку на флеши Наполеон бросил 45 тыс. человек, поддерживаемых 400 орудиями.

Атака французов была столь мощной, что русские не удержались и отошли. Не дав французам закрепиться на захваченном рубеже, Багратион повел свои войска в контратаку. В этот момент ему осколком ядра раздробило левую ногу. С тяжелой раной выбыл из строя и начальник штаба 2-й армии генерал Эммануэль Сен-При. Контратака захлебнулась, войска стали откатываться к деревне Семеновская. Алексей Ермолов, вспоминая об этом моменте сражения, написал в воспоминаниях:

В мгновение пронесся слух о его (Багратиона) смерти, и войск невозможно удержать от замешательства. Около полудня 2-я армия была в таком состоянии, что некоторые части ее не иначе, как отдаля на выстрел, возможно было привести в порядок.

Присланные Кутузовым из резерва гвардейские полки мужественно сдерживали атаки французской кавалерии, давая возможность отступающим частям закрепиться на новом рубеже. Вступивший в командование левым флангом русских сил генерал Дохтуров, быстро привел в порядок находящуюся «в большом смятении» армию и организовал оборону на новом рубеже примерно в километре от деревни Семеновская.

Наполеону казалось, что в сражении наступил перелом: остается только захватить Курганную высоту, прорвать центр русских сил и, прижав отступающие части к берегу Москва-реки, завершить их разгром. В атаку на Курганную высоту он приказал направить Молодую гвардию. В этот момент ему доложили, что тылы армии атакуют казаки. Это Кутузов, почувствовав критический момент битвы, направил в обход французского левого фланга кавалерийский корпус Федора Уварова и казаков Матвея Платова.

Этот рейд вызвал смятение в тыловых частях французов, заставил Наполеона отложить на два часа атаку и вернуть в резерв Молодую гвардию. Чтобы разобраться в обстановке, французский император даже выехал на левый фланг своей армии. Русские получили время для перегруппировки сил, организации рубежа обороны на левом фланге и усиления центра.

С боевой точки зрения кавалерийский рейд был малорезультативен. Кавалеристы Уварова у деревни Беззубово были остановлены пехотным полком, успевшим построиться в каре, и кавалерийской бригадой. Казаки Платова, переправившись через Войну севернее д. Беззубово, вышли в тыл французам. Но вместо того чтобы ударить на резервные полки, захватить с тыла батареи, казаки бросились грабить французский обоз.

Кутузов явно ожидал от рейда большего, возможно, надеялся перехватить инициативу в сражении. Характерно, что после сражения, из всех участвовавших в нем генералов только Уваров и Платов не были представлены к наградам.

В 14 часов Наполеон начал мощную атаку на центр русских позиций. Более 300 орудий обстреливали Курганную высоту с фронта и с флангов. Перед атакой Курганной высоты Огюст Коленкур заявил Наполеону: «Я буду там сей же час, живой или мертвый!». Свое обещание он выполнил, его кирасиры ворвались на высоту и почти все полегли на ней во главе со своим генералом. Защитники высоты выполнили свой воинский долг до конца. Генерал Петр Лихачев, объединив оставшихся в живых защитников батареи Раевского, повел их в последнюю контратаку. Тяжело раненого в рукопашной схватке его взяли в плен. Наполеон, изумленный доблестью генерала, вернул ему шпагу. Но Лихачев отказался принять оружие из рук врага.

К 15 часам, ценой огромных жертв, французы взяли Курганную высоту, но прорвать центр русских позиций не смогли. Русская пехота, отойдя за Горецкий овраг, закрепилась на новой позиции и до конца сражения с нее уже не сходила. Руководимые Барклаем-де-Толли, который лично возглавлял контратаки, войска 1-й армии не позволили французам развить наметившийся успех.

У французской пехоты уже не было сил атаковать, сражение переросло в яростную кавалерийскую схватку. Между Курганной высотой и деревней Семеновское находилось единственное относительно ровное пространство, где французы могли вести атаки крупными силами кавалерии. Здесь на русские позиции раз за разом накатывались кавалерийские корпуса Латур-Мобура и Монбрена, которые не могли прорвать плотные построения пехоты и отражались контратаками кавалерии и артиллерией.

После 17 часов наступающий порыв французской кавалерии, понесшей громадные потери, иссяк, и сражение стало затухать. Только артиллерийские перестрелки продолжались до темноты. В сумерках Наполеон отвел кавалерию с захваченных позиций ближе к воде, а пехота осталась ночевать рядом с трупами погибших. Обе армии стали приводить в порядок поредевшие части и подсчитывать потери.

Кровопролитнейшее сражение закончилось практически вничью. Французы не смогли разгромить русскую армию, которая, хотя и была вытеснена практически со всех занимаемых на начало сражения позиций, но, отойдя на 1-1,5 км, заняла новые и стояла на них непоколебимо. «Из всех моих сражений, - писал впоследствии Наполеон, - самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем оказали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми».

Массовый героизм и самоотверженность воинов придали сражению крайне ожесточенный и упорный характер. Об этом свидетельствует и незначительное количество трофеев. Обе стороны захватили по полтора десятка пушек, по тысяче пленных, в том числе - по одному израненному генералу. Но знамен, которые во все времена символизировали разгром противника, не взяли ни одного.

Людские потери, напротив, были ошеломляющими. У французов погибло и было ранено более 30 тыс. человек (по некоторым источникам до 50 тыс.), в том числе убито 10 и ранено 39 генералов. Особенно пострадала французская кавалерия, ее потери достигли 60 процентов.

Русская армия лишилась около 46 тыс. человек, в том числе 29 генералов (6 - убито и 23 - ранено). Невосполнимой потерей для России стало смертельное ранение Багратиона - одного из лучших генералов суворовской школы, гибель или тяжелое ранение многих любимых солдатами военачальников.

Последствия сражения были много значимее его материальных результатов. Это с поразительной глубиной понял Лев Толстой: «Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, - а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородином».

Русская армия восприняла Бородино как победу, так же оценили сражение император и русское общество. Александр I произвел Кутузова в генерал-фельдмаршалы и пожаловал ему сто тысяч рублей. Отступление из-под Бородина и оставление Москвы рассматривалось русскими не как бегство от преследующего победителя, а как тактический маневр для продолжения борьбы и окончательного разгрома противника. И этот маневр себя оправдал. Дальше Москвы французы продвинуться не смогли, а уже 18 октября началось их отступление, которое под ударами русских войск переросло в повальное бегство.